Приближалась полночь, и премьер-министр сидел в одиночестве в своём кабинете, читая длинную докладную, смысл которой выскальзывал из его сознания, не оставляя ни малейшего следа. Он ожидал звонка от президента одного далекого государства, и все думал, когда же этот проклятый президент наконец позвонит, и пытался подавить неприятные воспоминания о прошедшей неделе, тяжелой, длинной и утомительной, и, таким образом, в его голове не оставалось места для чего-либо ещё. Чем больше премьер-министр старался сосредоточиться на содержании листа бумаги, лежащего перед ним, тем яснее виделось ему злорадное лицо одного из его политических оппонентов. Он, этот оппонент, появился в тот же день в выпуске новостей, чтобы не просто перечислить все ужасные события, случившиеся на прошлой неделе (как будто в этом была необходимость), но ещё и подробно объяснить, почему каждое из них происходило по вине правительства.
Сердце премьер-министра начинало биться быстрее при одной только мысли об этих обвинениях, так как они не были ни справедливыми, ни убедительными. Как, спрашивается, его правительство должно было останавливать обрушение моста? Предположение, что они не выделяют достаточно средств на мосты, было оскорблением для каждого. Этому мосту было меньше десяти лет, и лучшие эксперты не могли определить причину, по которой он вдруг разломился пополам, отправив дюжину автомобилей в глубины реки, протекавшей под ним. И как можно было осмелиться утверждать, что те два отвратительных убийства, широко освещенных СМИ, произошли по причине недостаточного количества полицейских? Или что правительство должно было каким-то образом предвидеть небывалый ураган на западе страны, повлекший за собой такие жертвы и такой урон? И разве он был виноват в том, что Герберту Чорли, одному из министров, находящихся в его подчинении, на этой неделе взбрело в голову вести себя столь необычно, что теперь он будет проводить гораздо больше времени со своей семьёй?
«-Вся страна охвачена мрачными настроениями»,-подытожил оппонент, едва ли пытаясь скрыть широкую ухмылку. И, к сожалению, это было действительно так. Премьер-министр сам чувствовал это - люди действительно казались более несчастными, чем обычно. Даже погода была мрачной- эта холодная мгла в середине июля… Это неправильно, ненормально…
Он перевернул следующую страницу докладной, увидел, сколько ему ещё осталось прочитать и оставил это вредное занятие. Вытянув руки над головой, он обвел мрачным взглядом свой кабинет. Это была приятная комната с красивым мраморным камином напротив высоких подъёмных окон, сейчас плотно закрытых из-за необычного в это время года холода. Слегка поёжившись, премьер-министр встал и подошёл к окну, глядя на легкую дымку тумана, жавшуюся к стеклу с той стороны. И в этот момент, стоя спиной к своему кабинету, он услышал сзади мягкое покашливание. Он застыл, нос к носу с собственным испуганным отражением в тёмном стекле. Он узнал этот кашель. Он слышал его раньше. Очень медленно он повернулся и увидел пустую комнату.
-Кто здесь? - произнес он, стараясь говорить увереннее, чем чувствовал себя.
В какой-то момент мелькнула безумная надежда, что ему никто не ответит. Но нет, голос ответил сразу же, уверенно отчеканил, словно читая с листа. Он принадлежал -премьер-министр понял это, как только услышал кашель - маленькому, похожему на лягушку человечку в длинном серебристом парике, изображённому на небольшом грязном холсте, висевшем в дальнем углу кабинета.
«-Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Будьте добры, ответьте немедленно. С уважением, Фадж.»
Человек на картине вопросительно посмотрел на премьер-министра.
-Э-э-э,- сказал премьер-министр,- послушайте, мне это сейчас не совсем удобно… я жду звонка от президента-
-Его можно перенести,- тотчас же произнес портрет. Сердце премьер-министра упало. Этого он и боялся.
-Но я действительно планировал переговорить-
-Мы сделаем так, чтобы президент забыл позвонить вам сегодня. Вместо этого он позвонит завтра вечером,- сказал маленький человечек.– Будьте добры, ответьте немедленно мистеру Фаджу.
-Я…ну…хорошо, - слабым голосом произнес премьер-министр.–Хорошо, я встречусь с Фаджем.
Он бросился обратно к своему столу, на ходу поправляя галстук. Он едва успел усесться на свое место и придать лицу выражение, как ему казалось, спокойствия и уверенности, как языки ярко-зеленого пламени вырвались из пустого камина. Премьер-министр, всеми силами стараясь не обнаружить ни капли изумления или испуга, смотрел, как тучный человек появляется в языках пламени, вертясь волчком. Мгновения спустя он, держа в руке зеленую шляпу-котелок, выбрался из камина на довольно симпатичный антикварный ковёр, отряхивая золу с рукавов своей длинной полосатой мантии.
-А, премьер-министр, - произнёс Корнелиус Фадж, подходя ближе и протягивая руку. Рад снова видеть вас.
По правде говоря, премьер-министр не мог ответить ему тем же и поэтому промолчал. Он не испытывал никакой радости при виде Фаджа, чьи внезапные появления не просто пугали сами по себе, но ещё и означали почти всегда, что премьер-министру предстоит выслушать несколько очень неприятных известий. Кроме того, Фадж определенно был чем-то очень озабочен. Он похудел, волосы стали более редкими и седыми, лицо выглядело помятым. Премьер-министр видел раньше политиков в таком состоянии и знал, что это не предвещало ничего хорошего.
- Чем я могу вам помочь? - спросил он, приветствуя Фаджа кратким рукопожатием и жестом приглашая его сесть на самый жесткий из стульев, стоявших у стола.
- Даже не зная с чего начать, - пробормотал Фадж, затем придвинул себе стул и уселся, положив свой зеленый котелок на колени. – Какая неделя, какая неделя…
- У вас тоже была плохая неделя? - суровым тоном спросил премьер – министр, пытаясь дать понять, что проблем у него достаточно и без тех, которые собирался добавить ему Фадж.
- Да уж, - ответил Фадж, устало протер глаза и мрачно посмотрел на премьер-министра. – У меня была такая же неделя, как и у вас. Мост Брокдейл…убийства Боунз и Вэнс…не говоря уже о заварухе на западе.
- Вы…э-э-э…вы…я хотел сказать, кто-то из ваших людей замешан в этих…этих…событиях?
Фадж устремил на премьер-министра довольно суровый взгляд.
– Разумеется, - ответил он, - вы, я надеюсь, поняли, что происходит?
- Я…- замялся премьер-министр.
Именно из-за такой манеры говорить визиты Фаджа были столь неприятными. В конце концов, он премьер – министр и не заслуживает, чтобы с ним разговаривали, как с нерадивым школьником. А между тем это так и происходило с самой первой их встречи вечером того дня, когда он стал премьер-министром. Он помнил этот день так, как будто это было вчера, и знал, что эти воспоминания будут преследовать его до смертного часа.
Он был один здесь, в этом кабинете, и наслаждался сознанием успеха, который пришел к нему после стольких лет мечтаний и поисков. Вдруг он услышал за спиной покашливание, такое же, как сегодня. Он обернулся и обнаружил, что маленький портрет разговаривает с ним и утверждает, что министр магии явится с минуты на минуту, чтобы познакомиться с ним.
Честно говоря, он решил, что сошел с ума, не выдержав долгой предвыборной кампании и напряжении самих выборов. Тот факт, что с ним говорит протрет, явился для него полным шоком, но это было ничто по сравнению с тем, что он испытал, когда называющий себя магом выскочил из камина и пожал ему руку. Он хранил молчание все время, пока Фадж любезно объяснял ему, что волшебники и волшебницы до сих пор живут по всему миру втайне от обычных людей. Он также уверял, что премьер-министру не нужно об этом беспокоиться, так как Министерство Магии несет ответственность за все общество магов, и за то, чтобы оно оставалось незаметным для немагического населения. Фадж сказал, что это очень трудоемкая деятельность, она включает в себя все – от регулирования использования метел до сохранения контроля за популяцией драконов (премьер-министр помнил, как, услышав это, схватился за край стола, чтобы не упасть). После этого Фадж отечески похлопал онемевшего премьер-министра по плечу. – Не беспокойтесь, - сказал он, - вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас лишь в том случае, если у нас будет происходить что-либо серьезное, что-то, что может повлиять на магглов – немагическое население, я имею в виду. А в остальном – пусть все идет своим чередом. А надо сказать, вы реагируете гораздо лучше, чем ваш предшественник. Он пытался выбросить меня из окна, решив, что это оппоненты устроили ему розыгрыш.
В этот момент премьер – министр наконец обрел способность говорить.
– А вы… вы правда…не розыгрыш? – это была его последняя отчаянная надежда.
- Нет, - сказал Фадж, - боюсь, что нет. Смотрите – и превратил чайную чашку министра в крысу.
- Но почему, - пролепетал премьер-министр, глядя, как его чайная чашка жует уголок листа с его новой речью, - почему мне никто не сказал…
- Министр магии должен лишь представиться действующему премьер-министру магглов, - сказал Фадж, пряча волшебную палочку обратно во внутренний карман пиджака. - Мы считаем, что это наилучший способ сохранения секретности.
- Но тогда,- промычал премьер-министр,- почему же мой предшественник меня не предупредил?
Услышав этот вопрос, Фадж даже рассмеялся:
- Мой дорогой премьер-министр, разве вы собираетесь кому-нибудь об этом рассказывать?
Все еще усмехаясь, Фадж бросил в камин немного порошка, вступил в изумрудное пламя и со свистом исчез. Неподвижно стоя в своём кабинете, премьер-министр понял, что никогда в жизни не решится рассказать об этом ни одной живой душе, потому что кто ему поверит?
Ему потребовалось некоторое время, чтобы опомниться от пережитого потрясения. Сначала он пытался убедить себя в том, что Фадж все-таки был галлюцинацией, вызванной недостатком сна во время изнурительной предвыборной кампании. Тщетно пытаясь избавиться от всего, что напоминало об этой неприятной встрече, он подарил своей племяннице крысу, от которой она пришла в восторг. Он также попросил своего личного секретаря снять со стены портрет уродливого маленького человечка, оповестившего его о визите Фаджа. Но портрет невозможно было убрать, и это повергало премьер-министра в отчаяние. После того, как несколько плотников, двое или трое строителей, специалист по истории искусства и канцлер казначейства одинаково безуспешно попытались это сделать, премьер-министр оставил его в покое, решив надеяться на то, что до конца его срока на посту премьер-министра портрет больше не будет двигаться и разговаривать. Но он мог поклясться, что время от времени видел краем глаза, как обитатель холста зевает, или почесывает нос, или даже выходит из рамы, оставляя пустой грязно-бурый холст. Тем не менее, он старался как можно реже смотреть на картину, и, когда видел что-либо подобное, строго внушал себе, что у него обман зрения.
Затем, три года спустя, когда премьер-министр сидел один в свом кабинете, вот так же, как сегодня вечером, портрет снова возвестил о скором визите Фаджа, который и явился из камина, насквозь мокрый и в состоянии паники. Не дав премьер-министру спросить, почему это он стоит и заливает водой эксминстеровский ковер, Фадж начал длинную тираду о тюрьме, про которую премьер-министр слышал первый раз в жизни, о человеке по имени «Сириус» Блэк, о чем-то, что звучало как «Хогвартс» и о мальчике по имени Гарри Поттер. Все вышеперечисленное решительно ни о чём не говорило премьер-министру.
-…я только что из Азкабана,- выдохнул Фадж, стряхивая с полей шляпы в карман изрядное количество воды. –Середина Северного моря, знаете ли...ужасный полет…дементоры в ярости,- он вздрогнул,- у них никогда раньше не случалось побегов. Как бы там ни было, я пришел к вам, премьер-министр. Блэк- известный убийца магглов, и, возможно, он планирует вновь примкнуть к Сами Знаете Кому. Ах да, конечно, вы ведь не знаете, кто такой Сами Знаете Кто!- мгновение он с отчаянием смотрел на премьер-министра, затем произнёс:
-Ну хорошо, хорошо, садитесь. Пожалуй, будет лучше ввести вас в курс дела… Налейте себе виски…
Премьер-министру очень не понравилось, что ему было предложено сесть в его же собственном кабинете, не говоря уже о том, что ему предложили его собственное виски, но тем не менее он сел. Фадж вытащил палочку, сотворил два больших стакана, наполненных янтарной жидкостью, сунул один из них в руку премьер-министру и придвинул себе стул.
Фадж говорил больше часа. В какой-то момент он отказался произнести вслух некое имя, написал его на клочке пергамента, который вложил в свободную руку премьер-министра. Когда наконец Фадж встал, собираясь уходить, премьер-министр поднялся тоже.
- Так вы думаете, что, - он покосился на клочок пергамента с именем, который держал в левой руке, - лорд Воль-
- Тот, Кого Нельзя Называть! – зарычал Фадж.
- Извините… Вы считаете, что Тот, Кого Нельзя Называть, все еще жив?
- Ну, Дамблдор утверждает, что да, - ответил Фадж, застегивая под подбородком свою полосатую мантию, - но нам ни разу не удавалось его найти. Вы хотите знать, опасен ли он – нет, пока у него нет сторонников, следовательно, нас беспокоит Блэк. Я надеюсь, вы распорядитесь развесить предупреждения? Отлично. Ну, я надеюсь, больше не встретимся, премьер-министр. Спокойной вам ночи!
Но они встретились снова. Меньше года спустя измученный Фадж появился прямо из воздуха посреди кабинета премьер-министра, чтобы сообщить ему, что на кубке мира по квиддичу (это звучало примерно так) возникли небольшие неприятности, были замешаны некоторые магглы, но ему, премьер-министру, не о чем беспокоиться, так как тот факт, что Сами Знаете Чью Метку видели снова, не имеет значения. Фадж был уверен, что это единичный случай и заявил, что в эту самое время Отдел по Работе с Магглами производит все необходимые действия по изменению памяти.
- Да, я почти забыл, - добавил Фадж, - мы собираемся ввести в страну из-за рубежа трех драконов и сфинкса для Турнира Трех Магов, ничего необычного, но в Департаменте по Контролю за Магическими Существами утверждают, что, согласно правилам, мы должны уведомить вас о том, что ввозим в страну опаснейших существ.
- Я…кого…драконов? – пролепетал премьер-министр.
- Да, трех, - ответил Фадж. – И сфинкса. Ну, всего вам доброго.
Премьер-министр питал отчаянную надежду на то, что после драконов и сфинксов уже больше ничего не будет. Как бы не так. Меньше чем через два года Фадж еще раз появился из пламени, на этот раз с новостью, что из Азкабана был совершен массовый побег.
- Массовый побег? - сипло переспросил премьер-министр.
- Не стоит беспокоиться, не стоит!- прокричал Фадж, уже стоя одной ногой в камине. Мы очень быстро их всех арестуем- я просто подумал, что вам следует быть в курсе. Министр не успел крикнуть Фаджу «подождите!»- тот уже исчез в сполохах зеленого пламени.
Что бы ни писали газеты и что бы ни утверждала оппозиция, премьер-министр был неглуп. От него не могло укрыться то обстоятельство, что он и Фадж, несмотря на слова последнего, сказанные в самый первый день, достаточно часто виделись. А также тот факт, что с каждым новым визитом Фадж становился все более взволнованным. И хотя он очень не любил думать о министре магии (о Другом министре, как он его мысленно называл), он не переставал бояться, что в следующий раз Фадж явится к нему с ещё более неприятными новостями. И поэтому то обстоятельство, что, всклокоченный и раздраженный, Фадж снова появился из камина и был неприятно удивлен тем, что премьер-министр понятия не имеет о причине его визита, было, наверное, неприятнее всех событий, произошедших в течение этой исключительно мрачной недели.
- Откуда мне знать, что происходит в… э-э-э … Магическом сообществе? – не выдержав, огрызнулся премьер-министр. - Я должен управлять страной и решать проблемы, которых у меня достаточно и без…
- Проблемы у нас с вами общие, - прервал его Фадж. – Мост Брокдейл не рухнул от старости. На западе на самом деле не было урагана. Эти убийства были совершены не магглами. И семья Герберта Чорли будет в меньшей опасности, если его не будет с ними рядом. Мы сейчас готовимся перевести его в Клинику Святого Мунго по Лечению Магических Заболеваний и Травм. Он будет переведен туда сегодня ночью.
- Что вы…боюсь, я…Что? – вскричал премьер-министр.
Фадж глубоко вздохнул и сказал: - Я сожалею, премьер-министр, что должен сообщить вам это, но он вернулся. Вернулся Тот, Кого Нельзя Назвать.
- Вернулся? Вы говорите «вернулся» - то есть жив? Я имел в виду…
Премьер-министр старался припомнить детали того ужасного разговора трех летней давности, когда Фадж рассказал ему о маге, которого боятся больше всех остальных, о маге, который совершил тысячу страшных преступлений и таинственным образом исчез пятнадцать лет тому назад.
- Да, он жив, - ответил Фадж. – То есть… не знаю, можно ли считать живым того, кого невозможно убить. Я не могу этого понять, и Дамблдор не может толком объяснить. Но, как бы то ни было, он обрел телесную оболочку, способность перемещаться, говорить и убивать. Следовательно, я полагаю, что он вполне жив для совершения тех действий, которые мы обсуждаем.
Премьер-министр не знал, что сказать, но постоянное стремление быть хорошо осведомленным в любой области дало о себе знать и заставило вспомнить все подробности их предыдущих бесед.
- «Сириус» Блэк…он заодно с…э-э-э…Тем, Кого Нельзя Называть?
- Блэк? Блэк? – рассеянно произнес Фадж, быстро вертя в руках свою шляпу –котелок, - вы имеете в виду Сириуса Блэка? О борода Мерлина, нет. Блэк мертв. Оказалось, что мы…э-э-э…ошибались в отношении него. В конце концов выяснилось, что он был невиновен, а также не был заодно с Тем, Кого Нельзя Называть. Я имею в виду, - добавил он словно защищаясь, - все улики указывали… было более полусотни очевидцев…но, повторяю, как бы там ни было, он мертв. Убит, если быть точнее. Убит на территории Министерства Магии. Кстати, в скором времени ожидается расследование…
К собственному немалому удивлению, в этот момент премьер-министр ощутил мимолетный приступ жалости к этому человеку. Однако он сейчас же померк перед вспышкой самодовольства, вызванной сознанием того, что хотя он сам вряд ли будет когда-либо способен появляться из огня в камине, но зато на территории правительственных зданий, находящихся в его ведении, никаких убийств не совершалось. Во всяком случае, пока…
В тот момент, когда премьер-министр незаметным жестом прикоснулся к деревянной поверхности стола, Фадж продолжил: - Но сейчас дело не в Блэке. Дело в том, что мы на пороге войны, премьер-министр, и надо принимать меры.
- На пороге войны? – взволнованно переспросил премьер-министр, - вы ведь преувеличиваете, не так ли?
- К Тому, Кого Нельзя Назвать, теперь примкнули его приспешники, те самые, которые сбежали из Азкабана в январе, - проговорил Фадж. Он произносил слова все быстрее и быстрее и вертел свой котелок с такой скоростью, что тот превратился в ярко-зеленое размытое пятно. – Едва оказавшись на воле, они принялись повсюду сеять разрушения. Мост Брокдейл – это его работа, премьер-министр, и он угрожал совершить массовое убийство магглов, если я не оставлю его в покое, и…
- О боже мой, так это по вашей вине погибло столько людей, а я вынужден отвечать на вопросы о проржавевших опорах и перекрытиях, - в ярости вскричал премьер-министр.
- По моей вине! – краснея, воскликнул Фадж. – А вы хотите сказать, что на моем месте уступили бы подобному шантажу?
- Может быть, и не уступил бы, - ответил премьер-министр. Он поднялся и стал прохаживаться по кабинету. – Но я приложил бы все усилия, чтобы как можно скорее арестовать шантажиста и не дать ему совершить все эти зверства.
- Вы что же, действительно думаете, что я не предпринимал никаких попыток? – гневно спросил Фадж. – Все Авроры Министерства пытались и сейчас пытаются найти его, арестовать его сторонников, но дело в том, что речь идет о самом могущественном маге нашего времени, о маге, который на протяжении почти тридцати лет оставался неуловимым.
- Так. Теперь вы собираетесь заявить, что ураган на западе – тоже его работа, так? – спросил премьер-министр, злясь с каждым шагом все больше и больше. Его приводило в ярость сознание того, что теперь причина всех этих бедствий известна, но он не может ее обнародовать. Это было едва ли не хуже, чем если бы правительство действительно было во всем виновато.
- Это был не ураган, - несчастным голосом произнес Фадж.
- Позвольте! – рявкнул министр, который теперь уже попросту топал ногами, - вырванные с корнем деревья, сорванные крыши домов, искореженные фонарные столбы, страшные раны –
- Это были Пожиратели Смерти, - сказал Фадж. – Приспешники Того, Кого Нельзя Назвать. Более того, мы подозреваем, что тут не обошлось без великанов.
Премьер-министр замер, не завершив шага, словно натолкнувшись на не видимую стену. – Не обошлось без кого?
Фадж скривился. – Он использовал великанов и раньше, если хотел добиться наибольшего эффекта. Отдел по дезинформации работает без перерыва, бригады Стирателей Памяти пытаются изменить память всех магглов, видевших, что произошло на самом деле; почти весь департамент по Контролю за Магическими Существами прочесывает Сомерсет, но нам не удается найти великана, и это ужасно.
- Нет! Вы не можете - ! – вскричал премьер-министр, вне себя от ярости.
- И мне приходиться признать, что моральное состояние служащих Министерства оставляет желать лучшего. После всего этого потерять еще и Амелию Боунз…
- Потерять кого?
- Амелию Боунз. Это глава отдела по Контролю за Соблюдением Законов. Мы полагаем, что Тот, Кого Нельзя Назвать убил ее сам, лично, потому что она была очень талантливой волшебницей и…все улики доказывают, что она боролась до последнего. Фадж откашлялся и словно через силу прекратил вертеть свою зеленую шляпу.
- Но об этом убийстве писали газеты, - произнес премьер-министр, весь его гнев куда –то исчез, - наши газеты. Амелия Боунз… там лишь говорилось о женщине средних лет, которая жила одна. Это…это было ужасное убийство, не так ли? Об этом так много говорили. Полиция сбита с толку, знаете ли…
Фадж вздохнул. – Еще бы, - сказал он. - Она ведь была убита в комнате, запертой изнутри? Со своей стороны, мы точно знаем, кто это сделал, но наше знание не приближает нас ни на йоту к его поимке. И еще Эммелин Вэнс, быть может, вы не слышали о ее убийстве…
- О нет, я о нем слышал, - сказал премьер-министр. – Оно произошло неподалеку отсюда, знаете ли. Все газеты посвятили этой теме свои полосы: «Нарушение закона и порядка под носом премьер-министра…».
- И плюс ко всему, как будто этого мало, - продолжал Фадж, почти не слушая премьер-министра, - повсюду полно дементоров, они нападают на людей повсеместно.
Когда-то давно, в лучшие времена, смысл этой фразы был бы абсолютно непонятен премьер-министру, но ныне он знал гораздо больше.
- Я считал, что дементоры охраняют узников в Азкабане, - осторожно заметил он.
- Охраняли, - устало произнес Фадж. – Раньше. Они покинули свои посты в тюрьме и примкнули к Тому, Кого Нельзя Назвать. Не буду скрывать, это стало настоящим ударом.
- Но, - проговорил премьер-министр, чувствуя зарождающийся ужас, - вы говорили, что дементоры – это те создания, которые высасывают из человека надежду и радость, верно?
- Абсолютно. И они размножаются. Вот чем вызван этот туман.
У премьер-министра подогнулись колени, и он опустился на ближайший стул. Ему становилось дурно при мысли о невидимых существах, парящих над городами и деревнями и сеющих тоску и отчаяние среди его избирателей.
- Теперь, Фадж, послушайте, что я вам скажу. Вы должны сделать что-то! Это ваша прямая обязанность как министра магии.
- Мой дорогой премьер-министр, неужели вы могли подумать, что после всего этого я еще остаюсь министром магии? Меня уволили три дня назад. Все магическое сообщество две недели умоляло о моей отставке. За весь мой срок я ни разу не видел, чтобы что-то так объединяло их! – сказал Фадж, мужественно пытаясь улыбнуться.
Премьер-министр сперва не знал, что сказать. Несмотря на негодование, владевшее им из-за ситуации в которой он оказался, он все же сочувствовал человеку, с поникшим видом сидящему перед ним.
- Мне очень жаль, - наконец сказал он. – Могу ли я что-либо сделать для вас?
- Это очень мило с вашей стороны, но тут ничего не поделаешь. Сегодня меня прислали сюда, чтобы я ввел вас в курс последних событий и представил вам моего преемника. Я, правда, полагал, что к этому моменту он уже должен был появиться, но он, конечно, очень занят сейчас, ведь столько всего происходит. Фадж оглянулся на портрет уродливого маленького человечка. Человечек ковырял в ухе концом пера. Поймав взгляд Фаджа, он произнес: - Он сейчас дописывает письмо Дамблдору и будет здесь с минуты на минуту.
- Желаю ему удачи, - сказал Фадж, впервые со злостью в голосе. – В последние две недели я писал Дамблдору дважды в день, а он и не пошевелился. Если бы он только был готов уговорить мальчика, я все еще мог бы быть… Ладно, быть может Скримджеру повезет больше.
Явно удрученный, Фадж погрузился в молчание, но оно тотчас же было нарушено человечком с портрета, который возвестил своим четким, официальным тоном: - Премьер-министру магглов. Срочно. Будьте добры ответьте немедленно. Руфус Скримджер, министр магии.
- Да, да, конечно, - рассеянно ответил премьер-министр, и не успел даже вздрогнуть, как вдруг языки пламени в камине снова стали зелеными, взметнулись вверх, открыв взорам еще одного мага, вертящегося волчком в их изумрудной глубине и, мгновение спустя, извергнув его на антикварный ковер перед камином.
Фадж встал, и премьер-министр, мгновение поколебавшись, сделал тоже самое, наблюдая, как вновь прибывший выпрямился, отряхнул пепел со своей длинной черной мантии и огляделся вокруг.
Первая глупая мысль, пришедшая в голову премьер – министра, была о том, что Руфус Скримджер похож на старого льва. В гриве его рыжеватых волос и в кустистых бровях просвечивалась седина, у него были проницательные желтоватые глаза за очками в проволочной оправе; двигался он, слегка прихрамывая, но все же с какой-то особой ловкостью, с крадущейся грацией. Премьер-министр подумал, что понимает, почему в эти трудные времена Магическое Сообщество предпочло видеть своим лидером Скримджера, а не Фаджа.
- Как поживаете? – вежливо спросил премьер-министр, протягивая руку. Скримджер ответил резким пожатием, одновременно оглядывая кабинет, затем вытащил волшебную палочку.
- Фадж вам все рассказал? – спросил он, подойдя к двери и легонько ударив палочкой по замочной скважине. Премьер-министр услышал, как замок щелкнул, закрываясь.
- Э-э-э… да, - ответил он. – Но, если вы не возражаете, я предпочел бы, чтобы дверь была открыта.
- А я предпочел бы, чтобы меня не перебывали, - кратко изрек Скримджер, - и чтобы за мной не следили, - добавил он, направив палочку на окна, так что шторы сами собой опустились. – Теперь же, поскольку я человек занятой, давайте перейдем к делу. Первое, что нам необходимо обсудить – это ваша охрана.
Премьер-министр выпрямился, как только мог, и заявил: - Большое спасибо, но я абсолютно доволен той охраной, что у меня есть…
- Ну, а мы недовольны, - отрезал Скримджер. – Положение магглов станет плачевным, если на их премьер-министра будет наложено заклятие Империус. Новый секретарь в вашей приемной…
- Я не собираюсь избавляться от Кингсли Шеклбота, если вы мне это предлагаете, - резко выпалил премьер-министр. – Он чрезвычайно квалифицированный, он один справляется с большим объемом работы, чем все остальные, вместе взятые…
- Это потому, что он маг, - сказал, слегка улыбнувшись, Скримджер, - отлично подготовленный Аврор, он находится здесь для вашей безопасности.
- Но позвольте! – запротестовал премьер-министр, - вы не можете вот так попросту внедрять сюда своих людей, я сам решаю, кто на меня работает.
- Насколько я понимаю, Шеклбот вас устраивает? – холодно осведомился Скримджер.
- Я…надо сказать, я был…
- Ну, тогда нет проблем, верно? – произнес Скримджер.
- Я…ну…да, пока его работа остается…э-э-э…безупречной, - нехотя произнес премьер-министр, но Скримджер, казалось, уже не слушал его.
- Теперь касательно министра Герберта Чорли, - продолжал он, - того самого, что развлекал публику, изображая из себя утку.
- Что с ним? – спросил премьер-министр.
- Вполне очевидно, его реакция – результат неумело наложенного заклятия Империус, - сказал Скримджер. – Оно повредило его мозг, но тем не менее он еще может быть опасен.
- Но ведь он всего лишь крякает! – слабым голосом произнес премьер-министр. – Нужно немного покоя, возможно, даже чуть-чуть спиртного – и ему станет лучше…
- Группа Врачевателей из Клиники Святого Мунго по Лечению Магических Заболеваний и Травм обследуют его сейчас, и к настоящему моменту он уже попытался задушить троих из них, - сказал Скримджер. – Я считаю, будет лучше на время изолировать его из общества магглов.
- Он… с ним все будет нормально? – обеспокоенным тоном спросил премьер-министр. Скримджер в ответ только пожал плечами, уже направляясь обратно к камину.
- Итак, это все, что я хотел вам сказать. Я буду держать вас в курсе событий по мере их дальнейшего развития, премьер-министр. И возможно, я буду слишком занят для личного визита к вам, в этом случае я пришлю Фаджа. Он согласился остаться у меня на службе в качестве советника.
Фадж попытался улыбнуться, но безуспешно – он выглядел так, словно у него болел зуб. Скримджер уже рылся в кармане в поисках таинственного порошка, окрашивавшего пламя в зеленый цвет. С минуту премьер-министр в отчаянии смотрел на них, и затем все то, что он весь вечер старался не сказать вслух, наконец вырвалось наружу: - Но Господи боже, вы же волшебники! Вы можете творить чудеса! Я уверен, вы можете разобраться с…с чем угодно!
Скримджер медленно повернулся на одном месте и обменялся скептическим взглядом с Фаджем, который на сей раз действительно сумел улыбнуться, мягко проговорив: - Проблема в том, премьер-министр, что те, кто против нас, тоже могут творить чудеса.
С этими словами оба вступили в ярко -зеленое пламя и исчезли.