Гарри Поттер громко храпел. Он почти четыре часа просидел у окна в своей комнате, наблюдая, как улица погружается во мрак. В конце концов он уснул, прижавшись щекой к стеклу и широко открыв рот, его очки съехали с носа. Стекло запотело от его дыхания и теперь сверкало в оранжевых отсветах уличного фонаря. Искусственный свет лишил лицо Гарри всех естественных красок, и под копной растрепанных темных волос оно выглядело мертвенно- бледным.
По комнате были разбросаны всякие вещи и изрядное количество мусора. Пол был усеян совиными перьями, огрызками яблок, конфетными обертками; мантии и учебники заклинаний были свалены в кучу на кровати. Свет фонаря падал на ворох газет на столе. Заголовок одной из них гласил:
«Гарри Поттер – Избранный?»
«Все еще продолжаются разговоры о таинственном нарушении порядка в Министерстве Магии, когда снова был замечен Тот, Кого Нельзя Называть.
« Не задавайте мне никаких вопросов, нам не разрешается об этом говорить»,- вчера вечером заявил один взволнованный Стиратель Памяти, покидая Министерство. Он предпочел остаться неназванным.
Однако высокопоставленные источники в Министерстве подтверждают, что беспорядки происходили в легендарном Зале Пророчества. И хотя представители Министерства отказываются признать сам факт существования такого зала, все больше членов Магического Сообщества уверены в том, что Пожиратели Смерти, ныне отбывающие срок в Азкабане за вторжение и попытку ограбления, хотели украсть именно пророчество. Природа этого пророчества неизвестна, однако очень многие предполагают, что оно как-то связано с Гарри Поттером, единственным, кому удалось выжить после Заклятия Смерти. Известно также, что в ночь вышеозначенных событий он находился в Министерстве. Иные даже доходят до того, что называют Поттера «Избранным», веря, что в пророчестве о нем говорится как о человеке, который наконец избавит нас от Того, Кого Нельзя Называть.
Настоящее местонахождение пророчества, если только оно существует, неизвестно, однако…(см. страницу 2, колонку 5).»
Рядом лежала еще одна газета. У нее был следующий заголовок:
«Скримджер – на смену Фаджу»
Почти всю первую страницу занимало черно-белое изображение человека с изможденным лицом и копной густых волос, напоминавшей львиную гриву . Изображение двигалось – человек махал рукой.
«Руфус Скримджер, ранее глава Аврорского Управления Департамента по магическому законодательству, сменил Корнелиуса Фаджа на посту Министра магии. Большая часть Магического Сообщества с энтузиазмом восприняла назначение Скримджера, несмотря на слухи о его разногласиях с Альбусом Дамблдором, восстановленным в должности Верховного Мага Визенгамота, которые появились через несколько часов после его вступления в должность.
Представители Скримджера не отрицают, что у него была встреча с Дамблдором сразу после назначения на этот ответственный пост, но отказываются давать какие-либо комментарии по поводу обсуждавшихся тем. Альбус Дамблдор известен как…( см. страницу 3, колонку 2).»
Слева от этой газеты лежала еще одна. Она была сложена так, что видна была статья с заголовком:
«Министерство гарантирует безопасность студентов.»
Новый Министр магии Руфус Скримджер говорил сегодня о серьезных мерах, принятых Министерством для обеспечения безопасности студентов Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в новом учебном году.
« По понятным причинам Министерство не может обнародовать меры, принятые для охраны студентов» - заявил Министр, однако источник внутри Министерства подтверждает, что эти меры включают в себя защитные чары и заклинания, сложную систему контрзаклятий и небольшую группу Авроров, сформированную исключительно с целью защиты Школы. Многие довольны жестким подходом нового Министра к вопросу безопасности студентов.
Миссис Августа Лонгботтом: «- Мой внук Невилл, - между прочим, близкий друг Гарри Поттера, сражавшийся вместе с ним против Пожирателей Смерти в здании Министерства в июне и –…»
Но больше ничего нельзя было прочитать из-за большой клетки, стоявшей на газетах. В клетке находилась великолепная белоснежная сова. Она обозревала комнату высокомерным взглядом янтарных глаз, иногда оборачиваясь, чтобы посмотреть на своего храпящего хозяина. Раз или два она нетерпеливо щелкнула клювом, но Гарри спал слишком крепко и не слышал ее.
Посреди комнаты стоял большой чемодан. Его открытая крышка выражала ожидание, однако он был почти пуст, если не считать остатков белья, пустых пузырьков из-под чернил, конфет и сломанных перьев. Все это покрывало его дно. Рядом на полу лежала ярко-красная брошюра, обложка которой гласила:
ИЗДАЕТСЯ ПО ПРИКАЗУ
Министерства магии
«ЗАЩИТИТЕ СВОЙ ДОМ И СЕМЬЮ ОТ ТЕМНЫХ СИЛ»
В настоящее время Магическое Сообщество испытывает угрозу со стороны организации, называющей себя Пожирателями Смерти. Следуя несложным указаниям по соблюдению безопасности, вы сможете защитить себя, свою семью и свой дом от покушения.
1. Не выходите из дома поодиночке.
2. Будьте предельно бдительными в темное время суток. Если это возможно, возвращайтесь домой до наступления темноты.
3. Проверьте, как защищен ваш дом снаружи, удостоверьтесь, что все члены вашей семьи ознакомлены с такими экстренными мерами, как Щитовые Чары и Чары Исчезновения, а также, если у вас в семье есть несовершеннолетние, Совместная Аппарация.
4. Договоритесь с близкими друзьями и родственниками о секретных вопросах и ответах, которые помогут вам распознать Пожирателя Смерти в случае, если он воспользуется Многосущным Зельем (см . страницу 2).
5. Если вам покажется, что кто-либо из членов вашей семьи, коллег, соседей или друзей ведет себя необычно, немедленно свяжитесь с дежурным Отрядом Охраны Магического Правопорядка, так как на него, возможно, наложено заклятие Империус (см. страницу 4).
6.Если вы увидите Темную Метку над жилым домом или каким-либо другим зданием, НЕ ВХОДИТЕ и немедленно сообщите в Аврорское Управление.
7.По неподтвержденным сведениям, Пожиратели Смерти могут использовать Инфериусов (см. страницу 10). Если вы заметите Инфериуса или столкнетесь с ним, сообщите в Министерство НЕМЕДЛЕННО.»
Гарри пробормотал что-то во сне и сполз щекой по стеклу еще на дюйм, отчего его очки еще больше перекосились. Но он не просыпался. Будильник, который Гарри починил несколько лет назад, стоял на подоконнике и громко тикал, показывая без одной минуты одиннадцать. Возле него лежал свиток пергамента, исписанный мелким наклонным почерком. Рука Гарри неподвижно лежала сверху, прижимая свиток к подоконнику. Это письмо, пришедшее три дня назад, он перечитывал так часто, что пергамент, туго свернутый вначале, теперь совсем распрямился.
«Дорогой Гарри!
В следующую пятницу в одиннадцать часов вечера, если это тебе удобно, я прибуду в дом номер четыре по Тисовой улице, чтобы забрать тебя и доставить в Нору, где тебя пригласили провести остатки летних каникул.
Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы на пути в Нору ты помог мне в одном деле. Подробнее объясню при встрече.
Будь добр, отправь свой ответ с этой совой. Надеюсь увидеть тебя в пятницу.
С наилучшими пожеланиями,
Альбус Дамблдор.»
Гарри знал это письмо наизусть, и все равно украдкой посматривал на него каждые пять минут, начиная с семи часов вечера. Именно тогда он уселся в своей комнате у окна, из которого была хорошо видна вся Тисовая улица. Он знал, что постоянно перечитывать письмо не было смысла; он отправил свой положительный ответ с той же совой, как и просил Дамблдор, и теперь ему оставалось только ждать: Дамблдор либо придет, либо нет.
Но Гарри не стал собирать вещи. Его избавят от общества Дурслей после каких-то двух недель, проведенных с ними – это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он не мог отделаться от ощущения, что что-то не пойдет так: его ответ не попадет к адресату, или Дамблдору помешают забрать его с Тисовой улицы, или окажется, что письмо писал вовсе не Дамблдор, и это чей-то розыгрыш , а то и ловушка. Для Гарри было бы невыносимо собрать вещи, и, обнаружив обман. распаковывать чемодан снова. Его приготовления к возможному путешествию ограничились тем, что он запер в клетке свою белоснежную сову Хедвиг.
Минутная стрелка часов достигла цифры двенадцать, и в тот же миг погасли уличные фонари. Гарри проснулся, словно внезапная темнота подействовала на него как звонок будильника. Торопливо поправив очки и отлепив щеку от стекла, он прижался к нему носом и, скосив глаза, взглянул вниз. Кто-то высокий в длинном развевающемся плаще шел по садовой дорожке к дому.
. Гарри вскочил, словно его ударило током, уронил стул и стал хватать с пола все, что попадалось под руку и запихивать в чемодан. В дверь позвонили в тот момент, когда он швырнул через всю комнату комплект форменных мантий, две книги заклинаний и пакет чипсов. Было слышно, как дядя Вернон прокричал из гостиной: «Кого черт несет в такое время?»
Гарри застыл с медной подзорной трубой в одной руке и парой кроссовок в другой. Он совсем забыл предупредить Дурслей о том, что Дамблдор может придти. Чувствуя нечто среднее между паникой и желанием расхохотаться, Гарри перелез через чемодан и распахнул дверь своей комнаты. Он сделал это как раз вовремя, что бы услышать, как глубокий голос произнес: «- Добрый вечер. Вы, должно быть, мистер Дурсль? Я полагаю, Гарри говорил вам, что я приду за ним?»
Гарри слетел вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и резко остановился почти в самом низу. Он по опыту знал, что к дяде Вернону лучше не подходить ближе, чем на расстояние вытянутой руки. В дверном проеме стоял высокий худой человек с седыми волосами и бородой до пояса. На его крючковатом носу сидели очки в форме полумесяцев, он был одет в черный дорожный плащ, а на голове была остроконечная шляпа. Вернон Дурсль, чьи усы были такие же густые, как у Дамблдора, только черные, был одет в красновато-коричневый халат. Он смотрел на ночного гостя так, словно не мог поверить своим маленьким глазкам.
- Судя по вашему озадаченно-недоверчивому виду, Гарри вас не предупредил ,- вежливо сказал Дамблдор. – Однако давайте будем считать, что вы любезно предложили мне войти. В наши тяжелые времена неразумно медлить, стоя на пороге.
Он быстро переступил через порог и закрыл за собой дверь.
- Прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз,- сказал он, глядя сверху вниз на дядю Вернона. – Должен сказать, ваши агапантусы разрослись.
Дядя Вернон не сказал ни слова, однако Гарри не сомневался, что дар речи вернется к нему, и очень скоро – жилка на его виске пульсировала с угрожающей быстротой. Но что-то в облике Дамблдора , казалось, лишило дядю даже способности дышать. Может быть, причиной тому была его определенно магическая внешность. Но возможно, все дело было в том, что дядя Вернон чувствовал – перед ним человек, запугать которого будет крайне сложно.
А, Гарри! Добрый вечер,- сказал Дамблдор, глядя на него сквозь очки- полумесяцы. У
него был очень довольный вид. – Отлично, отлично.
Эта реплика, похоже, привела дядю Вернона в чувство. Что касается него, то совершенно ясно – ему не о чем говорить с человеком, способным при виде Гарри сказать «отлично».
- Не хочу показаться грубым, - начал он, и каждое его слово источало неприкрытую грубость.
- …и все же, как ни прискорбно, кажетесь таковым очень часто,- печально закончил Дамблдор. Будет лучше, друг мой, вовсе ничего не говорить. О, а это, должно быть, Петуния?
Дверь в кухню была открыта, и в проеме стояла тетя Петуния, в халате поверх ночной рубашки и в резиновых перчатках – она, как обычно, протирала все на кухне, перед тем, как лечь спать. Ее лошадиное лицо выражало абсолютное потрясение.
- Альбус Дамблдор, - сказал вошедший, так как дядя Вернон был не в состоянии представить его. – Мы ведь с вами переписывались? – Гарри показалось, что не стоило таким способом напоминать тете Петунье о полученном ею громовещателе. Однако тетя не стала спорить. – А это, я полагаю, ваш сын Дадли?
Дадли в этот момент выглядывал из-за двери гостиной и его большая голова, торчащая из полосатого пижамного воротника, казалась отделенной от тела. От страха и изумления он широко разинул рот. Дамблдор пару минут помедлил, очевидно, ожидая, что кто-нибудь из Дурслей что-то скажет, но все молчали, и он улыбнулся.
- Может быть, мы предположим, что вы пригласили меня в гостиную?
Дадли поспешно убрался с дороги, когда Дамблдор проходил мимо него. Гарри, все еще держа в руках кроссовки и подзорную трубу, спрыгнул вниз через несколько оставшихся ступенек и последовал за ним. Дамблдор устроился в кресле, стоявшем ближе всех к камину, и теперь с благодушно-заинтересованным выражением лица осматривал гостиную. Это место совершенно не соответствовало его облику.
- Сэр, а… разве мы не уходим? – обеспокоенным тоном спросил Гарри.
- Да, конечно, только сначала нам нужно кое-что обсудить,- сказал Дамблдор. – И я предпочитаю сделать это в закрытом помещении. Я недолго буду злоупотреблять гостеприимством твоих дяди и тети, совсем недолго.
- Будете? В самом деле?! Вернон Дурсль уже был в гостиной, из-за его плеча выглядывала Петуния, а за их спинами прятался Дадли.
- Да,- просто сказал Дамблдор. - Буду.
Он вытащил палочку таким быстрым движением, что Гарри едва заметил. С легким щелчком диван выдвинулся вперед, ударил под колени всех троих Дурслей, и они все вместе на него свалились. Еще щелчок – и диван передвинулся на свое обычное место.
- Можно ведь расположиться поудобнее,- вежливо произнес Дамблдор.
Он положил палочку обратно в карман, и Гарри увидел его руку – почерневшую, ссохшуюся, словно побывавшую в огне.
- Сэр…что с вашей…
- Позже, Гарри,- сказал Дамблдор. – Сядь, пожалуйста.
Гарри уселся в оставшееся кресло, стараясь не смотреть на Дурслей. Последние ошеломленно молчали.
Я бы подумал, что вы собираетесь угостить меня чем-нибудь освежающим, - проговорил Дамблдор, - но реальность подсказывает, что такое предположение было бы оптимистично до глупости.
Третий взмах палочкой – и в воздухе появились пять бокалов и запыленная бутылка. Она наклонилась, наливая в каждый бокал по изрядной порции жидкости цвета меда. Бокалы затем подплыли к каждому сидящему в гостиной.
- Лучший мед, что есть у мадам Розмерты. Выдерживался в дубовых бочках,- сказал Дамблдор, поднимая бокал за Гарри, который поймал свой собственный и чуть-чуть отхлебнул. Он никогда раньше не пробовал ничего подобного, и ему очень понравилось. Дурсли, обменявшись друг с другом быстрыми, испуганными взглядами, попытались не обращать внимания бокалы, предназначавшиеся им. Однако это оказалось нелегко, так как последние легонько постукивали их по головам. Гарри не мог отделаться от ощущения, что Дамблдора все это весьма забавляет.
- Итак, Гарри, - сказал Дамблдор, поворачиваясь к нему,- возникла проблема, которую, я надеюсь, ты сумеешь решить для нас – то есть для Ордена Феникса. Но прежде всего я должен сказать, что неделю назад было найдено завещание Сириуса, и что он оставил тебе все свое имущество.
Сидевший на диване дядя Вернон обернулся, но Гарри не смотрел на него. Он не знал, что можно сказать кроме «О. Ясно».
-Если в общих чертах,- продолжал Дамблдор,- на твой счет в Гринготтсе переходит внушительная сумма и ты наследуешь всю собственность Сириуса. Со вступлением в наследство, правда, возникли некоторые проблемы…
-Его крестный умер?- громко спросил дядя Вернон, сидя на диване. Бокал с медовым напитком упорно постукивал по его голове, дядя Вернон пытался отбиваться. – Он мертв? Его крестный?
- Да,- ответил Дамблдор. Он не стал спрашивать Гарри, почему тот не рассказал Дурслям.
- Проблема в том,- продолжил он, словно его и не перебивали,- что Сириус также оставил тебе свой дом. Гриммолд Сквер, двенадцать.
- Ему оставили дом?- алчным голосом спросил дядя Вернон, сощурив свои маленькие глазки. Но ему никто не ответил.
- Вы можете продолжать использовать его как штаб- квартиру,- сказал Гарри. – Я не возражаю. Он не нужен мне.
Гарри хотел бы никогда больше не переступать порог дома номер двенадцать на Гриммолд Сквер. Он чувствовал, что его вечно будет преследовать образ Сириуса, бродящего в одиночестве по мрачным, затхлым комнатам, заключенного здесь, в этом доме, который он так отчаянно желал покинуть.
Это очень щедро с твоей стороны,- сказал Дамблдор. – Однако должен сказать, мы на время покинули это место.
- Но почему?
- Видишь ли,- отвечал Дамблдор, не обращая внимания на ворчание дяди Вернона, которого упрямый бокал теперь бил по голове сверху,- семейная традиция Блэков требует, чтобы дом наследовался по прямой линии, от отца к сыну. Сириус был последним в роду, так как его младший брат Регулюс умер еще раньше. Оба они были бездетными. И, хотя в его завещании ясно сказано, что он оставляет дом тебе, не исключено, что есть заклятие, наложенное на это место с целью предотвратить переход дома к кому-либо, кроме Блэков.
У Гарри перед глазами сейчас же возник визжащий и плюющийся портрет матери Сириуса, висевший в гостиной дома номер двенадцать по Гриммолд Сквер.
- Еще как есть,- сказал он.
- Абсолютно верно,- произнес Дамблдор. – А следовательно, логично предположить, что дом может перейти к старшему из родственников Сириуса – то есть к его двоюродной сестре, Беллатрикс Лестранж.
Забыв обо всем, Гарри вскочил, уронив на пол подзорную трубу и кроссовки. Беллатрикс Лестранж, убийца Сириуса, унаследует его дом?
- Нет,- сказал он.
- Честно говоря, мы бы тоже предпочли, чтобы она его не получила,- тихо проговорил Дамблдор. - Но ситуация очень сложна. Мы наложили некоторые заклятия, например, «анти-заговор», но нам не известно, можно ли таким способом предотвратить переход дома к Беллатрикс. Она могла появиться на пороге в любой момент. Поэтому нам пришлось покинуть это место до выяснения всех обстоятельств.
- Но как узнать, могу ли я наследовать этот дом?
- К счастью,- ответил Дамблдор,- это можно легко проверить. Он поставил пустой бокал на столик возле кресла. Но больше ничего сделать он не успел, потому что дядя Вернон вдруг вскричал: - Да уберите же от нас эти проклятые штуковины!
Гарри оглянулся. Все трое Дурслей прикрывали головы руками, защищаясь от непрекращающихся ударов. Содержимое бокалов летало по всей комнате.
- О, извините,- вежливо произнес Дамблдор, снова вытаскивая палочку. – Но знаете, с вашей стороны было нелюбезно отказываться.
Казалось, дядя Вернон лопнет от резких высказываний, переполнявших его. Однако он просто отпрянул назад и снова уселся среди подушек рядом с тетей Петунией и Дадли. Он молчал, не сводя своих поросячьих глаз с палочки Дамблдора.
- Итак,- он снова повернулся к Гарри и продолжил, словно его никто не прерывал,- ты унаследовал не только дом, но также и…
Он взмахнул палочкой еще раз. Раздался глухой щелчок, и в гостиной возник домашний эльф. У него было свиное рыло, огромные уши, как у летучей мыши. Одетый в грязные лохмотья, он полз по пушистому ковру. Тетя Петуния издала леденящий кровь вопль: в жизни она не видела в своем доме ничего более грязного. Дадли поджал свои босые розовые ступни, как будто грязное существо могло вскарабкаться по его пижамным брюкам. Дядя Вернон вскричал: - Какого черта! Что это за…
…-Кричера,- закончил Дамблдор.
- Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет!- завопил эльф так же громко, как дядя Вернон. Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блэкам!
Кричер хочет к своей новой госпоже! Кричер не будет служить поттеровскому отродью, не будет, не будет, не будет…
- Как видишь, Гарри, сказал Дамблдор, пытаясь перекричать несмолкающее « не будет, не будет, не будет»,- Кричер не проявляет особенного желания становиться твоей собственностью.
- Мне все равно,- сказал Гарри, с отвращением глядя на корчащегося эльфа. – Мне он не нужен.
- Не будет, не будет, не будет!
- Ты предпочитаешь отдать его Беллатрикс Лестранж? Зная, что весь прошлый год он жил в штаб- квартире Ордена Феникса?
- Не будет, не будет, не будет!
Гарри уставился на Дамблдора . Он понимал – нельзя допустить, чтобы Кричер попал к Беллатрикс Лестранж. Однако мысль о том, что ему принадлежит существо, предавшее Сириуса, казалась отвратительной.
- Прикажи ему что-нибудь, сказал Дамблдор. –Если он перешел к тебе в собственность, он выполнит твой приказ. Если же нет… будем искать другой способ держать его подальше от законной хозяйки.
- Не будет, не будет, не будет, НЕ БУДЕТ!
Кричер уже попросту визжал, и Гарри не мог сказать ничего другого, кроме …
- Кричер, заткнись!
В какой-то момент могло показаться, что Кричер задыхается. Он схватил себя за горло, выпучил глаза, его губы все еще двигались. Несколько секунд он стоял, словно сглатывая что-то, затем рухнул на пол, лицом на ковер (тетя Петуния всхлипнула) и забился в сильнейшей, но абсолютно бесшумной истерике.
- Ну, это упрощает дело,- бодро проговорил Дамблдор. –Это значит, Сириус знал, что делал. Ты – законный владелец Кричера и дома номер двенадцать по Гриммолд Сквер.
- Я… я должен держать его при себе?- с ужасом спросил Гарри. Кричер метался по полу у его ног.
- Нет, если не хочешь,- ответил Дамблдор. Я бы предложил отправить его в Хогвартс, чтобы он там работал на кухне. В этом случае другие домашние эльфы будут присматривать за ним.
- Да,- с облегчением произнес Гарри,- да, я так и сделаю. Э-э-э – Кричер – я хочу, чтобы ты отправился в Хогвартс и работал там на кухне вместе с другими домашними эльфами.
Кричер, который в этот момент лежал на спине, болтая в воздухе руками и ногами, смерил Гарри взглядом, полным глубочайшей ненависти и исчез с очередным громким щелчком.
- Хорошо,- сказал Дамблдор. – Теперь насчет гиппогрифа Клювокрыла. С тех пор, как умер Сириус, за ним ухаживал Хагрид, но теперь Клювокрыл принадлежит тебе, так что если ты хочешь что-то изменить…
- Нет,- тотчас же ответил Гарри.- Пусть он остается у Хагрида. Так будет лучше для него.
- Хагрид будет счастлив,- улыбаясь, сказал Дамблдор. – Он был потрясен, когда снова увидел Клювокрыла. Кстати, в интересах безопасности последнего мы решили пока переименовать его в Тихолета , хотя я сомневаюсь, что министерство может заподозрить, что именно его когда-то приговорили к смерти. Итак, Гарри, ты собрал вещи?
- Э-э-э…
- Ты сомневался, что я приду?- строго спросил Дамблдор.
- Я … я сейчас буду готов,- сказал Гарри, торопливо поднимая телескоп и кроссовки.
За десять минут он побросал в чемодан все необходимое , затем извлек из-под кровати мантию-невидимку, закрыл пузырек многоцветных чернил и, запихнув в чемодан свой котел , захлопнул его крышку. Держа чемодан в одной руке и клетку Хедвиг в другой, он спустился по лестнице.
Он огорчился, увидев, что Дамблдора нет в прихожей. Это значило, что нужно вернуться в гостиную.
Все молчали. Дамблдор тихонько напевал себе под нос – как всегда, когда бывал в хорошем настроении. Однако атмосфера вокруг так сгустилась, что ее, казалось, можно резать ножом. Гарри, не смея взглянуть в сторону Дурслей, сказал: - Профессор – я готов.
- Хорошо,- ответил Дамблдор. И еще кое-что,- он повернулся к Дурслям. – Как вы, я уверен, знаете, Гарри через год станет совершеннолетним…
- Нет,- тетя Петуния впервые подала голос с момента прихода Дамблдора.
- Простите?- вежливо произнес Дамблдор.
- Не через год. Он на месяц младше Дадли, а нашему Дадлику будет восемнадцать только через два года.
- Ах, да,- любезным тоном ответил Дамблдор. – Просто у нас, в Магическом Сообществе совершеннолетними становятся в семнадцать.
Дядя Вернон пробормотал «какая глупость», но Дамблдор не обратил на него внимания.
- Итак, как вам уже известно, маг по имени Лорд Вольдеморт вернулся на эту землю. Магическое Сообщество находится сейчас в состоянии войны. Гарри, которого Лорд Вольдеморт много раз пытался убить, сейчас даже в большей опасности, чем пятнадцать лет назад, когда я оставил его на пороге вашего дома. Я оставил также письмо, в котором рассказал об убийстве его родителей, и в котором выразил надежду, что вы будете заботиться о нем, как о родном сыне.
Дамблдор умолк. В его голосе, звучавшем тихо и спокойно, совсем не было гнева. Тем не менее, от него ощутимо веяло холодом, и Гарри увидел, что Дурсли едва заметно придвинулись поближе друг к другу.
- Вы не исполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри как к сыну. Он не видел от вас ничего, кроме презрения , а иной раз и жестокости. Я доволен только тем, что он избежал того ужасного зла, которое вы причинили несчастному ребенку, сидящему между вами.
Дядя Вернон и тетя Петуния инстинктивно огляделись, словно кто-то еще кроме Дадли мог протиснуться между ними.
- Мы – причиняли зло Дадлику? Что вы этим хотите… -, возмущенно начал дядя Вернон, но Дамблдор поднял палец, призывая к тишине, и она наступила внезапно, словно он заставил дядю Вернона онеметь.
- Пятнадцать лет назад мной были наложены чары, которые обеспечивают безопасность Гарри до тех пор, пока он не перестанет называть это место домом. Он был здесь несчастен, никому не нужен, вы ужасно относились к нему, вы не хотели видеть его здесь – и все же это его дом. Действие чар прекратится, как только ему исполнится семнадцать – то есть, как только он станет взрослым. Я прошу вас только об одном – позвольте ему еще раз вернуться в этот дом, перед тем, как ему будет семнадцать. Это должно обеспечить ему защиту до совершеннолетия.
Дурсли молчали. Дадли немного морщил лоб, словно пытаясь припомнить- когда это ему причиняли зло? Дядя Вернон выглядел так, словно у него что-то застряло в горле. Тетя Петуния неожиданно покраснела.
- Ну что же, Гарри, нам пора,- сказал Дамблдор, поднимаясь и поправляя плащ
- До следующей встречи,- сказал он, обращаясь к Дурслям. Последние явно всем сердцем желали, чтобы эта встреча никогда не состоялась. Он приподнял шляпу, прощаясь, и вышел.
- Пока,- торопливо произнес Гарри и последовал за ним. Дамблдор остановился возле чемодана , на котором стояла клетка Хедвиг.
- Твои вещи будут нам сейчас только мешать,- сказал он, снова вытаскивая палочку. – Я отправлю это все в Нору. Мантию-невидимку оставь… на всякий случай.
Гарри вытащил мантию из чемодана, стараясь, чтобы Дамблдор не увидел, какой там бардак. Он сложил ее и засунул во внутренний карман куртки. Дамблдор взмахнул палочкой – чемодан, клетка и Хедвиг исчезли. Еще взмах – и дверь открылась. Снаружи, в темноте, сгустился туман и было холодно.
- Итак, Гарри, нас ждет путь сквозь ночь. В погоню за нашим вечным соблазном – приключениями!